be sincere
я сейчас в Латвии, и если кто-то смотрел новости, то знает, что тут случилось. обрушился магазин в Золитуде, 54 человек погибло. ужасная трагедия, вся страна скорбит. пошли люди вечерком за хлебушком в магазин, на них упала его же крыша, и они моментально скончались. оказывается, чтобы случилось бедствие не надо ни цунами, ни землетрясения, надо просто после работы зайти в местный супермаркет, который строился дебилами.
"Я фотографировал всякие ужасы, в прошлую ночь тоже. Когда фотографировал, у меня не болело, но когда я стоял вместе с близкими пострадавших и ждал, когда поднимут блок и вынесут очередных жертв, часто плакал. Стоял рядом с 16-летним парнем, которого мать бросила несколько лет назад, его воспитывала крестная, которая была в магазине – он ждал от начала трагедии до утра (утром одноклассники принесли горячий чай и сухую одежду). Курил с 70-летним дядькой, который постоянно звонил своей жене, которая из дома по соседству пошла в магазин за хлебом… Видел мужчину, который в 5 утра пришел с работы и, узнав о несчастье, понял, что жена, на которой он женился за неделю до этого, -- под развалинами. Видел 20-летнюю девушку, у которой под обломками были оба родителя. Видел, как сотрудница полиции, которой надо было сообщить близким скорбную весть, почти загнулась, ее тошнило. Видел генерала Кюзиса со слезами на глазах. Видел, как на подъемнике операторы ищут своего товарища, который помогал разбирать завалы. Видел, как работники игрального зала отказали девушке, которая хотела согреться в их помещении. Она ждала на холоде сведений о своем муже всю ночь (утром ей тоже сообщили скорбную весть). Видел, как мальчик остолбенел на 2 секунды, перепрыгнул через ограждение и прорвался сквозь полицейских, когда ему показалось, что его мать выводят живую из развалин (она не была жива). Получил эсэмэску от подруги, которую с утра надо было фотографировать: не получится, уже некому эти фотографии дарить. Видел, как тысячи людей стояли в очереди, чтобы сдать кровь…"
"Я фотографировал всякие ужасы, в прошлую ночь тоже. Когда фотографировал, у меня не болело, но когда я стоял вместе с близкими пострадавших и ждал, когда поднимут блок и вынесут очередных жертв, часто плакал. Стоял рядом с 16-летним парнем, которого мать бросила несколько лет назад, его воспитывала крестная, которая была в магазине – он ждал от начала трагедии до утра (утром одноклассники принесли горячий чай и сухую одежду). Курил с 70-летним дядькой, который постоянно звонил своей жене, которая из дома по соседству пошла в магазин за хлебом… Видел мужчину, который в 5 утра пришел с работы и, узнав о несчастье, понял, что жена, на которой он женился за неделю до этого, -- под развалинами. Видел 20-летнюю девушку, у которой под обломками были оба родителя. Видел, как сотрудница полиции, которой надо было сообщить близким скорбную весть, почти загнулась, ее тошнило. Видел генерала Кюзиса со слезами на глазах. Видел, как на подъемнике операторы ищут своего товарища, который помогал разбирать завалы. Видел, как работники игрального зала отказали девушке, которая хотела согреться в их помещении. Она ждала на холоде сведений о своем муже всю ночь (утром ей тоже сообщили скорбную весть). Видел, как мальчик остолбенел на 2 секунды, перепрыгнул через ограждение и прорвался сквозь полицейских, когда ему показалось, что его мать выводят живую из развалин (она не была жива). Получил эсэмэску от подруги, которую с утра надо было фотографировать: не получится, уже некому эти фотографии дарить. Видел, как тысячи людей стояли в очереди, чтобы сдать кровь…"